читает Светлана Боброва
До этого момента два года он держал себя в руках. Не давал себе раскиснуть и , прежде всего, не позволял воспоминаниям проникнуть в мозг. Ни пока мать болела, ни после. Он сказал глупым воспоминаниям нет.
Но стоит чуть дать слабину, стоит чуть-чуть уступить жаре, и на тебе…
Он вспомнил, как много-много лет назад, было так же жарко, а купаться нельзя. Потому что он только что переболел. Трудно болеть на юге: все веселятся, купаются, едят мороженое. А тебе остается только жара.
Он вспомнил, как ныл и жаловался, что в его комнате нет ни ветерка.
— Хочешь, я буду ветерком? — спросила мама.
— Это как?
— А вот! — и она, улыбнувшись, дунула ему в лицо. И еще. И еще. И его намокшим от слез щекам стало прохладно.
— Как тебе ветерок? — спросила мама.
А он ничего не ответил, а просто кивнул. И улыбнулся.
Но то было много-много лет назад. А сейчас…